Не спеши ты нас хоронить (с)
Aug. 2nd, 2004 08:50 am.
Дорогие товарищи антисемиты и прочия
пионэры.
Знаете ли вы, что первое упоминание о еврейском народе в нееврейском источнике звучит так: "Израиль пуст. Семя нет его. Мужчины убиты." (Стелла фараона Мернептаха, 3300 лет назад)
Ой, не ходите вы их путями! Где теперь те, древние антисемиты?
По этому поводу у меня есть для вас стихотворение этнически безупречного Велемира Хлебникова.
Трущобы
Были наполнены звуком трущобы,
Лес и звенел и стонал,
Чтобы
Зверя охотник копьем доконал.
Олень, олень, зачем он тяжко
В рогах глагол любви несет?
Стрелы вспорхнула медь на ляжку,
И не ошибочен расчет.
Сейчас он сломит ноги оземь
И смерть увидит прозорливо,
И кони скажут говорливо:
«Нет, не напрасно стройных возим».
Напрасно прелестью движений
И красотой немного девьего лица
Избегнуть ты стремился поражений,
Копьем искавших беглеца.
Все ближе конское дыханье
И ниже рог твоих висенье,
И чаще лука трепыханье,
Оленю нету, нет спасенья.
Но вдруг у него показались грива
И острый львиный коготь,
И беззаботно и игриво
Он показал искусство трогать.
Без несогласья и без крика
Они легли в свои гробы,
Он же стоял с осанкою владыки —
Были созерцаемы поникшие рабы.
<1910>
Дорогие товарищи антисемиты и прочия

Знаете ли вы, что первое упоминание о еврейском народе в нееврейском источнике звучит так: "Израиль пуст. Семя нет его. Мужчины убиты." (Стелла фараона Мернептаха, 3300 лет назад)
Ой, не ходите вы их путями! Где теперь те, древние антисемиты?
По этому поводу у меня есть для вас стихотворение этнически безупречного Велемира Хлебникова.
Трущобы
Были наполнены звуком трущобы,
Лес и звенел и стонал,
Чтобы
Зверя охотник копьем доконал.
Олень, олень, зачем он тяжко
В рогах глагол любви несет?
Стрелы вспорхнула медь на ляжку,
И не ошибочен расчет.
Сейчас он сломит ноги оземь
И смерть увидит прозорливо,
И кони скажут говорливо:
«Нет, не напрасно стройных возим».
Напрасно прелестью движений
И красотой немного девьего лица
Избегнуть ты стремился поражений,
Копьем искавших беглеца.
Все ближе конское дыханье
И ниже рог твоих висенье,
И чаще лука трепыханье,
Оленю нету, нет спасенья.
Но вдруг у него показались грива
И острый львиный коготь,
И беззаботно и игриво
Он показал искусство трогать.
Без несогласья и без крика
Они легли в свои гробы,
Он же стоял с осанкою владыки —
Были созерцаемы поникшие рабы.
<1910>